Всю дорогу из Лондона до Гданьска молодой астроном Эдмунд Галлей думал о том, как встретит его великий Ян Гевелиус.
Во-первых. Галлей был послан лондонским Королевским обществом — английской Академией наук — с особым поручением. Во-вторых, он был просто рад, что сможет лично познакомиться с метром, труды которого так часто перечитывал и восхищался. Галлей знал также, что гданьский ученый — это не только великолепный астроном, но и талантливый рисовальщик, и способный гравер. Он умеет не только описать наблюдаемое, но и нарисовать. Поэтому он под­писывается так. как, например, в „Селенографии" — Ян Гевелиус, автор, наблюдатель, рисовальщик, гравер.
— Ах, „Селенография", — вздохнул Галлей, — не было и нет лучшего описания Луны. Какие рисунки и карты! Подумать только, что этот труд был напечатан в 1647 году — почти за 10 лет до моего рождения. А теперь я...
Важному посланнику со специальным поручением стало не по себе. Галлей боялся, что в Гданьске окажется в двусмысленном положении. Он — юнец без научного опыта —должен решить спор и помирить двух ученых, членов Королевского общества — Роберта Гука и Яна Гевелиу-са. Уже долгое время шла „война по переписке", вызванная атакой Гука. Гевелиус чувствовал себя оскорбленным. Он требовал, чтобы противник, который осмелился обвинить его в недобросовестности, представил результаты своих наблюдений и вычислений.
— Да, очень неприятная и щекотливая ситуация, — повторял Эдмунд Галлей, — чтобы все выяснить, мне придется проверять результаты работы метра, а он может обидеться.
Галлей прекрасно знал, что именно обвинение в недобросовестности вызвало гнев старого астронома; остальные предметы спора были не так важны. Он не обращал особого вни­мания на упреки в консерватизме, усиливающимся с годами, в нежелании использовать современную аппаратуру. Гевелиус этого не отрицал и на критиков не обижался.
Сам Гевелий был энтузиастом со­временных методов наблюдений, считал необходимым использование инструментов, но только в этом он со­глашался с критиками старого учено­го. Он вез в Гданьск набор телеско­пов — самые лучшие экземпляры из существующих в 1679 году.
Ян Гевелиус с нетерпением, хотя внешне и спокойно, ожидал приезда английского астронома. И не только не возражал, чтобы Эдмунд Галлей вел свои наблюдения параллельно, но ему самому было интересно, насколь­ко хороши эти новомодные телеско­пы. В своих глазах он был уверен.
С улыбкой думал Гевелиус о подлинной причине атак его коллеги из Королевского общества. Друзья сооб­щили ему, что Роберт Гук чувствовал себя обиженным из-за того, что не получил от автора экземпляр пер­вой части „Машины неба". Этот труд Гевелиус издал в 1673 году. Еще од­ним поводом для обиды было то, что Гевелиус „мимоходом" усовершен­ствовал микроскоп, придумав винт для передвижения тубуса, и не сообщил об этом Гуку, который целые годы посвятил усовершенствованию прибора. Гевелиус же просто показал свое изобретение именно в „Машина неба".
— И таким мелочам кто-то придает значение, — не переставал удивляться ученый. — Эх, суета сует! А все-таки не прощу ни клеветы, ни мелочности, — решил он. — А в своей новой книге напишу, что таких точных результатов, какие я получил при наблюдениях невооруженным глазом, Гук не смог бы получить, даже если бы посадил себе на нос все свои лин­зы, телескопы и люнеты.
Неприязнь метра Яна к линзам и телескопам была так же сильна, как когда-то его приверженность „помощникам глаза". Во времена молодости он учился — с хорошими результа­тами — трудному искусству шлифов­ки линз. Сам конструировал телеско­пы, заказывал за границей. С помощью телескопов провел тысячи на­блюдений Солнца. Юпитера, Марса. Венеры и Сатурна, насчитал 550 пя­тен на Луне, необыкновенно точно воссоздал конфигурацию лунного пейзажа, открыл в 1642 году 5 звезд в созвездии Водолея и назвал их „владиславовыми" в честь короля Польши Владислава IV. Гевелиус же изобрел так называемый „военновид". известный позднее как перископ, которому предсказал большое будущее в военном деле. Но случилось, что ..помощники глаза" ввели его в за­блуждение, и он решил, что такими ненадежными приспособлениями нельзя пользоваться при наблюдениях. Поэтому дальнейшие исследования Гевелиус проводил в основном с по­мощью инструментов для угломерных съемок — разного типа квадрантов, секстантов, октантов. И именно эти созданные им инструменты опи­сал в первой части „Машины неба". Однако эти огромные, великолепно украшенные инструменты были анахронизмом.
Гевелиус необыкновенно тепло и сердечно встретил своего молодого гостя и это удивило Галлея. Он-то ожидал приветствий вежливых, но холодных. А тут искренняя радость от возможности совместных исследований! Старый ученый предоставил в распоряжение чужого, в конце концов, человека все, чем располагал. Удивительно! Просто непостижимо!Знаменитые обсерватории гдань-ского астронома и их оборудование Галлей знал по великолепным гравюрам, напечатанным в „Машине неба". Но даже самые великолепные гравю­ры нельзя было сравнить с действительностью. То, что Галлей увидел во ..владениях" Гевелиуса. было просто настоящим научным заведением с огромной библиотекой, собственной типографией и граверной мастерской.
Галлей понял, почему в свое время Гевелиус отказался от предложения Людовика XIV, короля Франции, ко­торый приглашал его работать в Па­рижской обсерватории. Англичанин был особенно восхищен второй, новой обсерваторией, которая называлась „Стеллабург". Построенная на кры­шах трех соседних домов, она произ­водила огромное впечатление. С обширной террасы, куда по мере необ­ходимости выносились нужные инструменты, был великолепно виден целый небосклон. Два павильона — один на террасе, второй ниже, на отдельной платформе — сконструированы так, что можно было на спе­циальных осях поворачивать их в разные стороны. Был еще и третий павильон, задуманный как удобное убежище на время ненастья — с местами для отдыха и даже лежанками.
Знакомя гостя с обсерваторией, Гевелиус с гордостью подчеркивал, что все находящиеся там предметы без­опасны, функциональны и красивы. С подлинным удовольствием он пока­зывал свои инструменты, начиная от самых старых, которые сам сконстру­ировал сорок лет назад. Они особенно подчеркивали характер новых, соче­тающих функциональность с изяще­ством исполнения.
— О каждом из них можно было бы долго рассказывать, — говорил старый астроном, — потому что в каждом из них есть моя идея, замы­сел, а часто долгие годы труда.
Гевелиус был рад приезду молодого англичанина. Он чувствовал себя не­много одиноким, хотя и не любил го­стей, отвлекавших его от работы. Ему не хватало такого человека, как этот юноша, который жил той же страстью. Гевелиус представил себе, что Эдмунд мог бы быть его учени­ком. Мог быть сыном. Какое горе, что его мальчик умер в детстве... Вдоба­вок Галлей напоминал его самого, ка­ким он был много лет тому назад. Он был в возрасте Галлея, когда вер­нулся в Гданьск после четырех лет путешествий по чужим краям. Вер­нулся, чтобы перенять от больного отца семейное предприятие — пиво­варенный завод. Не бунтовал, хотя больше, чем пивом, интересовался математикой, астрономией. живо­писью. Он хорошо помнил, что ска­зал себе тогда: „Лучше стать почтен­ным, богатым бюргером, чем голым и убогим математиком". И добился своего. У него было семь домов, про­цветающие пивоваренные заводы, за­городное поместье. Его уважали жи­тели Гданьска и выбрали членом ма­гистрата, а еще до того он был засе­дателем в суде.
Благодаря накопленному состоянию он мог посвятить себя единственной страсти своей жизни — астрономии. Дорогостоящей была эта страсть, но она дала ему занятие увлекательное и поглощающее без остатка. Астроно­мия дала ему друзей в целой Евро­пе, признание и помощь со стороны польских королей Владислава IV,Яна Казимира и Яна III Собеского, а также короля Франции Людовика XIV.
Чем дольше Эдмунд Галлей пре­бывал в доме Гевелиуса. тем больше удивляла его феноменальная разно­сторонность гданьского пивовара, которому природа дала столько талан­тов, а он не растерял их, не закопал в землю.
Больше месяца ученые проводили параллельные наблюдения. Сравне­ние результатов убедительно доказа­ло, что „голый" глаз Гевелиуса видит не хуже, чем „вооруженный" телескопом.
— Но у кого еще, кроме Вас. метр, есть такие глаза? — спросил, уезжая, молодой Галлей

Рейтинг доступен только для пользователей.

Пожалуйста, залогиньтесь или зарегистрируйтесь для голосования.

Нет данных для оценки.